Принцип сказочной гильотины
С самого детства я очень любил страшные фильмы. Одно из моих ярчайших воспоминаний – как я прятался за креслом в кинотеатре во время премьеры фильма «Парк Юрского Периода». Пересмотрев большинство хороших ужастиков, я, увы, практически перестал пугаться. Но есть одна сцена в кинематографе, которая до сих пор наводит на меня страх. Причем технически фильм даже не относится к жанру хоррор.
Это сцена человеческих жертвоприношений из фильма «Апокалипсис» Мела Гибсона. Здесь сложилось все: жрецы, вырезающие людям сердца, их жертвы, покорно ждущие своей неизбежной участи, толпа визжащих людей, радующихся публичным экзекуциям. Самое страшное, что примерно так все и происходило на самом деле. Вплоть до синей краски, которой вымазывали приговоренных людей перед помещением на алтарь смерти.
Подобные жертвоприношения считались делом практически повседневным, нормальным, и даже благим для ряда мезоамериканских культур. К сегодняшнему дню количество найденных археологами черепов людей, принесенных в жертву, измеряется тысячами. Нередко в черепах пробивали специальные отверстия. Их насаживали на деревянные столбы, создавая своеобразные произведения искусства, выставленные на всеобщее обозрение. Обосновывалось это все тем, что подобные жертвы питают богов, а без них Солнце перестанет всходить, и наступит конец света, апокалипсис. Вы же не хотите конца цивилизации?
Занятно, что если принять картину мира древних Ацтеков или Майя, то ничего ужасного и не происходило, а, наоборот, доблестные жрецы боролись за спасение мира. И даже их жертвам была уготовлена слава в загробном мире. Поразительно насколько легко оправдывать даже самые ужасные поступки. Отдельно пугает и то, что представители упомянутых народов ничем не отличаются от нас с вами биологически. Хоть мы, я надеюсь, и впадаем в ужас от мысли оказаться в таком обществе. Правда, потом не замечаем, как постепенно оказываемся в нем. Наверное, что-то есть в высказывании Нобелевского лауреата Стивена Вайнберга: «есть религия или нет, добрые люди будут творить добро, а дурные — зло. А вот чтобы заставить доброго человека совершить зло — тут без религии не обойтись». Единственное, я бы расширил это на более широкий набор идеологий, ставящих свое выживание и распространение выше жизни своих потенциальных носителей.
Пример Майя и Ацтеков интересен в контексте принципа Гильотины Юма, названного в честь выдвинувшего его шотландского философа. Принцип постулирует невозможность выведения моральных норм из законов природы посредством логики. Это не значит, что моральные суждения нельзя выводить в принципе, но сначала придется принять какие-то (иные) моральные суждения за (очевидные) аксиомы. Например, если принять, что любая человеческая жизнь невероятно ценна, то можно обосновать, почему жертвоприношения – это плохо. Если такой аксиомы нет, то гораздо проще обосновать обратное. Но даже при сходном наборе аксиом люди могут прийти к разным выводам о том, что такое хорошо, а что такое плохо в конкретной ситуации, если располагают разными представлениями о мире. Осведомленный человек, знающий, почему всходит Солнце, ужаснется от кровавых действий жрецов, даже если разделяет этический принцип, что можно пожертвовать несколькими ради спасения многих. То есть невежество вносит свой вклад в рождение антиутопий, несмотря на принцип Юма.
Но есть еще одна проблема. В науке существуют инструменты, позволяющие объективно отличить правильные утверждения от заблуждений. Применяя их, мы приходим к выводам, что Земля не плоская, ВИЧ вызывает СПИД, а гомеопатия не исцеляет. Таким образом, мы можем защититься от не обязательно плохих, но глупых людей, предлагающих лечить рак содой, а вакцины запретить. И самим не стать такими. Но какие инструменты помогут нам откорректировать собственные этические аксиомы или указать на изъяны тех или иных этических систем? Сделать это крайне сложно, но мне кажется, что существует, по крайней мере, два лайфхака.
Начнем с первого, довольно тривиального. Дело в том, что многие люди сами не верят в идеи, которые проповедуют. Изменник, считающий измену недопустимой. Гомофоб, скрывающий тайного любовника. Сторонник боевых действий, скрывающийся от военкомата или надеющийся, что его не призовут. Противник абортов, требующий аборт от своей девушки. Священник, призывающий к отказу от материальных благ, но владеющий дорогой машиной. Сторонник свободы слова, призывающий ограничить ее для несогласных с его позицией по какому-то вопросу. Противник свободы слова, негодующий, что его подвергли цензуре. Двойные стандарты свойственны большинству людей и это, видимо, неизбежно. Но может не стоить слушать или лишний раз уподобляться тем, кто выступает за введение общих правил, а сам уже мысленно прописал для себя исключение? А если все хотят для себя исключение, то может с правилом что-то не то?
Второй лайфхак мне видится чуть более оригинальным, вероятно, не всюду применимым, но все же практически полезным. Я называю его принципом сказочной гильотины. Представьте себе классическую добрую сказку из своего детства. Возьмите реплику, которую вы собираетесь произнести или, возможно, произнесенную кем-то другим. Подставьте ее в сказочный мир. Персонаж, который ее произносит – положительный герой или отрицательный? Мог ли положительный герой вашей сказки заявить о желании вырвать и съесть чужое сердце? Мог ли он сказать, что человеческая жизнь сильно переоценена? Предложит ли он стереть с лица Земли город, в котором засел, по его мнению, враг, несмотря на наличие там детей? Разумеется, это не тест на объективность и правильность моральных суждений. У каждого свои сказки и каждый может иметь собственные аксиомы в этике. Это лишь тест на то, верны ли вы своим собственным стандартам и представлениям. Поэтому и применять его следует исключительно к себе. Вдруг вы поймете, что случайно приняли очевидного отрицательного героя за рупор добра? Или наоборот?